Поговорим / Стихи

зима проиграла бои.
закат рисовал на бегу
мне яркие всполохи губ
и стройные ноги твои
тенями чуть сдвинутых штор.
и тени легли наугад,
и небо плескало закат,
залив янтарём коридор.
и если бы звёзды могли,
то звёзды шептали: «любовь»,
избито рифмуя про кровь
стихи, для смущённой Земли.
поэзия душу творит
и вещие сны к четвергу,
и яркие всполохи губ,
и стройные ноги твои.

я нёс эти строчки,
зажав их в ладони:
про первые почки
на липовой кроне,
про солнце в апреле,
про небо ночами,
о том, как метели
сменились ручьями
и как облаками
укутанный город
мечтает веками,
что кончится холод,
про ночь на балконе,
где сжёг эту зиму —
несу я в ладони
для самой любимой.

соприкоснувшись плавниками,
встречаем новую весну.
нам даже кажется, что сами
мы можем выбрать глубину.

вокруг расставленные сети,
и наготове рыбаки,
а мы доверчивые дети
в течении своей реки.

мы в горном ледяном потоке,
мы в тихом омуте с тобой,
мы вместе с солнцем на востоке
ласкаем утренний прибой,

мы наслаждаемся волнами
и еле дышим на мели.
в нас зарождаются цунами
и погибают корабли.

мы попадаемся в капканы
и опускаемся на дно,
где бьется сердце океана.
теперь у нас оно одно.

и время плещется веками,
стирая наши имена.
во тьме, мигая маяками,
нас наполняет глубина.

цепляясь руками за берег канала,
мой маленький город встречает весну,
а ветер рывками швыряет к финалу
мне зиму за ворот; я, ёжась, вдохну
до боли знакомые запахи детства,
в приветственном жесте кивнув синеве,
и выйду из комы, лишаясь наследства
скопившейся жести в больной голове.

двое на краю
держат, что есть сил
всю любовь свою,
всё, что край просил.
говорит чутьё
или естество:
«я люблю её»,
«я люблю его».

мир искрит вокруг,
жалят холода.
всё, что было вдруг —
стало навсегда.
ждёт весну тюрьма,
вечность ждёт своих,
но не сможет тьма
погасить двоих,

и они горят
на краю зимы.
звёзды — это яд,
в небе только мы,
больше никого,
и понятно всё:
«я люблю его»,
«я люблю её».

мне других не хочется,
мне с другими пусто.
здравствуй, одиночество,
вырежи мне чувства,
раскрои на полосы,
чтобы мне не слышать
эхо Её голоса.
господи, потише.

мне другие побоку,
мне с другими пресно.
я смотрю на облако,
погружаясь в бездну,
погружаясь в омуты
всех воспоминаний,
временем не тронутых.
боже, я на грани.

мне в других не верится,
даже в бога с чёртом.
лес качает деревце
в этом мире мёртвом.
жизнь, кроя на полосы,
слышать, замирая,
эхо Её голоса
вместо ада с раем.

люди присылают людям
сердце службами доставки.
мы в душе вершим поправки.
мы соседей перебудим,
потому что громко любим
и в прямом, и в переносном.
в сложное поверить просто —
просто потому что люди.

люди присылают людям
сердце в облаках и звёздах.
мы вдохнули пьяный воздух:
— будешь?)
— буду)
— будем? ❤
— будем ❤

на тропинках наших судеб
мы собрали все ответы,
люди любят верить в лето,
чтоб любить, как любят люди.

мне снятся глаз твоих озёра
и облако твоих волос,
ночные окна, тени, шторы.
мир многогранен и так прост.
мне снится смех твой и улыбка
и наши взгляды тет-а-тет.
моя фатальная ошибка —
проснуться и понять, что нет
тебя со мной в одной постели
и даже в городе одном.
в одном мы точно протрезвели,
не протрезвели в остальном.
ты снишься мне уже неделю,
и в этой странной пелене
я думаю: а в самом деле,
быть может, ты приснилась мне?
вселенная, скажи на милость,
быть может, не случалось нас?
и если это мне приснилось,
то почему болит сейчас?
и почему внутри стучится
то, что стучаться не должно,
и колет полуночной спицей
меня опять веретено,
как будто в чьей-то странной сказке,
где нет начала и конца?
я, как всегда, сгущаю краски,
и, может, это не сердца,
а просто дождь стучит курсором
по окнам моих вечных грёз.
мне снятся глаз твоих озёра
и облако твоих волос.

ты лучше всех. ты — абсолют.
и вместо сотен тысяч фраз
я говорю тебе: люблю.
и каждый раз — как первый раз.

и каждый раз дрожит внутри,
и бьётся сердце на краю.
не представлял, что в тридцать шесть,
как в девятнадцать раздают.

как в девятнадцать, ты прикинь?)
схожу с ума — ты на уме.
в краях сверкающих богинь
ты ярче всех горишь во тьме.

горишь во тьме и тает тьма,
и тают льды, снега и боль,
и даже вечная зима
сломалась где-то в точке ноль,

сломалась жить по февралю.
здесь плен твоих прекрасных глаз.
я говорю тебе: люблю.
и каждый раз — как первый раз.