Поговорим / Стихи

Белая гадость лежит под окном,
Я ношу шапку и шерстяные носки.
Мне везде неуютно, и пиво пить влом.
Как мне избавиться от этой тоски
По вам, солнечные дни?

Мёрзнут руки и ноги, и негде сесть.
Это время похоже на сплошную ночь.
Хочется в теплую ванну залезть,
Может быть, это
Избавит меня от тоски по вам,
Солнечные дни?

Я раздавлен зимой. Я болею и сплю,
И порой я уверен, что зима навсегда,
Ещё так долго до лета, а я еле терплю,
Но, может быть, эта песня
Избавит меня от тоски по вам,
Солнечные дни?

А у нас в посёлке городского типа
Со смешным названием "Лесной"
Проживает трепетная ёлка
Рядом с маргинальною сосной.

И весною наливаясь соком,
Расправляя веточки свои,
Ёлка размышляет о высоком
(И совсем немного - о любви).

А сосне, конечно, это чуждо -
Солнце, небо, солнышко, весна.
Ну, она тупая потому что.
Хрен ли ждать-то, в общем-то? - Сосна.

Птички издают на ветках звуки,
Из яиц пробились малыши.
А у ёлки - творческие муки.
Тонкие терзания души.

А сосна вообще не вяжет лыка,
Только шишки крепкие растит.
И на ёлку смотрит взглядом диким:
"Вот дубина, господи-прости!"

На обеде здесь была синица,
Ветки обклевала, как смогла.
А сосна стоит в своих иголках, -
Всё ей пофиг, лишь течёт смола.

Как-то раз с утра, забив на школу,
На линейку прямо во дворе,
Двоечник трёхбуквенное слово
Вырезал на ёлкиной коре.

Для чего, кому всё это нужно -
Странные и светлые мечты?
Ни любви, ни творчества, ни дружбы,
Только сосны, ели и скоты!

А сосна - прямая, словно мачта,
Глядя на соседку с высоты,
Как-то понимает однозначно -
Ёлке не хватает простоты.

И однажды, веткой дав по роже,
Ей сосна заметила: "Не ныть!
Знаешь, ель - ведь надо быть потвёрже,
Как-то подубовей надо быть!

Здесь - твой дом, твои родные корни,
Твой до слез знакомый с детства грунт.
Если ты об этом будешь помнить,
То тогда тебя не обдерут!"

И свернув в колючие иголки
Нежные зелёные мечты
Ёлка стала натуральной ёлкой
И стоит. И всё ей до пиз.....

Январь лишит дыхания на третьем вдохе,
растащит на цитаты и отпустит в зиму.
в руках кусочек неба и остывший кофе
{единственным спасеньем станет выстрел в спину}

еще совсем немного и наступит полночь,
и море успокоится и станет ближе.
жаль, до утра никто к нам не придет на помощь,
а значит мы не выживем здесь.
тише, тише -

ты слышишь, как отчаянно вздыхают волны,
как тонкий лед от взгляда начинает таять,
как ночь рождает музыку, ты слышишь? помни,
что все, что нас не греет, мы должны оставить.

запомни, что из вечного - моря и души,
что, в общем-то, у каждого бывают срывы,
что время в нашей жизни оставляет лучших,
а остальные попросту идут в архивы.

послушай, как молчит причал, скрывая горе
и отпускает шхуны на свободу или
они уходят сами вместе с ветром в море.

мы допиваем кофе и уходим с ними.

Снег идет, оставляя весь мир в меньшинстве.
В эту пору — разгул Пинкертонам,
и себя настигаешь в любом естестве
по небрежности оттиска в оном.
За такие открытья не требуют мзды;
тишина по всему околотку.
Сколько света набилось в осколок звезды,
на ночь глядя! как беженцев в лодку.
Не ослепни, смотри! Ты и сам сирота,
отщепенец, стервец, вне закона.
За душой, как ни шарь, ни черта. Изо рта —
пар клубами, как профиль дракона.
Помолись лучше вслух, как второй Назорей,
за бредущих с дарами в обеих
половинках земли самозванных царей
и за всех детей в колыбелях.

если б я был хитрее —
сердце молчать заставил.
только в обход всех правил
сердце в полёте реет.

если б я был умнее —
я бы рубил капусту,
а не кричал о чувствах,
что я так счастлив с нею.

я бы не рвался в клочья
и не шумел прибоем,
как заменил тобою
бога однажды ночью.

я бы не стал собою,
точно не стал бы, детка.
что там заместо клетки? —
небо, где только двое.

я зажигаю строки
вязью частиц и смыслов,
ритмами сердца выстлав,
солнечные дороги.

если б... а впрочем, ладно.
я бы... и ладно, впрочем.
знаешь, ты просто очень.
знаешь, я безоглядно.

Моя память похожа на старую чёрную кошку.
То срывается с места,незримое что-то заметив,
То сбегает из дома в ночи,то неделями в лёжку,
То горюет,свернувшись калачиком на табурете.

Принимает те позы,в которых по полу корчился,
Надрывается около миски-так когда-то я клянчил тепла.
Я не сразу тогда осознал-а ведь корм закончился.
Интуиция подвела.

Память виснет на шторах,на них остаются затяжки,
И подолгу в упор сверлит взглядом во время сна.
Память скидывает со стола именные чашки,
Чтоб смешались осколками буквы в двух именах.

И кидается на ароматы,как на валерьянку,
Тычет носом в футболки,что поочередно носились.
Память кутается в них целиком, выворачивает наизнанку-
А следов не осталось.Все запахи испарились.

Память часто тошнит твоей шерстью и твоей ложью,
По сей день бедолага страдает твоими болячками.
Лапы тянет отчаянно к небу с криками "Боже! ",
Но на блеск коготков вмиг слетаются черти с кусачками.

Память смотрит частенько за спину мне остекленело,
И я чувствую-холод бежит по хребту волнàми.
Кто там?Знать не хотел бы.Поэтому, если стемнело-
Лучше нам ни за что не встречаться глазами.

От такого соседства уже в полуздравом рассудке.
Я мечтаю о дне,когда память отсюда спроважу.
Только стоит нам с ней разлучиться хотя бы на сутки-
Сам зову её.И,прижимая к груди,в исступлении глажу...

В снежном бархате над лесом,
Над январским полотном
Вился синий полумесяц
В полушубке золотом

Задевал резные кроны,
Обнимая черный свод,
И рождались перезвоны
Меж сапфировых ворот

И бежали вдаль над полем
Вместе с перистой пургой,
В драгоценном ореоле
Под сиреневой луной

В чешуе и перламутре
Рос, как лунка на реке,
Бирюзовый, белокудрый
Месяц в огненном венке

От сугробов к небосклону
Белым мрамором искрясь,
Нес лазурную корону
На заоблачную вязь

И, Луны хвостом касаясь,
Звезды укрывал крылом,
Продолжал бессмертный танец
Первый сказочный дракон...

«Сказка о том, как появилось северное сияние»
🥀🐈‍⬛

Как пережить сто тысяч сумасшедших
и не утратить интереса к людям,
как быть для человека - человеком,
как смертным быть, когда бессмертен ты,
как разрешить проклятые вопросы?
Плывут по небу белые киты,
а между ними - синие торосы.
В мясную лавку залетают осы
и за добычу спорят с мясником,
в окне старуха заплетает косы,
беседуя с зевающим котом.
Бандит привозит раненого дога,
собака умирает на столе,
и он в машине плачет, и во мгле
над ним сияет млечная дорога.
Вот черное становится зеленым,
настолько ночь безлунная темна,
в такую ночь к безусым и влюбленным
приходит смерть как верная жена,
я видел их оплывшие окопы
на рубежах недальних под Москвой,
лес - тех мальчишек, не замерзли чтобы,
укрыл осенней ржавою листвой.
Там у дороги - только крест поклонный,
ни надписи, ни памятника нет,
букет гвоздик, как будто кровь дракона,
в его подножье заметает снег.