Поговорим / Стихи

жаль, но никто здесь, похоже, тебя не помнит.
ты для них просто облако звездной пыли.
шаг. ты становишься тенью на стыке комнат.
шаг. ты становишься эхом в пустой квартире

и разбиваешься нотою о безмолвный
прямоугольник окна, не достигнув крыши.
шаг. ты лишь свет маяка на дрожащих волнах.
шаг. ты лишь голос, который никто не слышит.

странно, куда пропадала твоя усталость
каждую ночь, когда небо взрывало луны,
кинув их на провода, и тогда казалось,
словно во тьме ветер водит рукой по струнам

и превращается в музыку моря в шлюпке.
чувствуешь, звуки практически ощутимы.
шаг. ты лишь скрежет помех в телефонной трубке.
шаг. ты - руины разрушенной Хиросимы.

что тебя держит? чей шепот тебя спасает?
слишком никчемного, чтобы считать потерей.
шаг. ты - застрявшая косточка в горле мая.
шаг. ты - корабль, обреченный забыть про берег,

брошенный среди льдин. это, знаешь, сложно
верить в спасение от тех, кто тебя не помнит.
и ты, наверно, давно бы уже замерз, но
кто-то все время греет твои ладони.

мы увидимся где-то на стыке других миров,
на пороге когда-то придуманной мной весны.
находи меня в переулках пустых дворов -
там, где ветер считает сны.

там, где небо роняет тучи на провода,
там, где ночь зажигает звезды, как фонари.
находи, когда слишком холодно и тогда,
когда не о чем говорить.

когда вечность вмещается полностью в двух словах
и плевать, что за окнами чей-то чужой Париж.
находи меня на пыльных станциях и холмах,
на вершинах промокших крыш.

на страницах забытых историй, в объятьях лун.
приходи, я клянусь ничего не просить взамен.
находи там, где волны, стираясь о днища шхун,
моряков забирают в плен.

где дрожащий прибой накрывает причал, как плед,
где лишь старый маяк и поблизости ни души.
находи меня там, где закаты меняют цвет,
где взрываются этажи.

в параллельных вселенных мы встретимся. впереди
сотни новых рассветов, алеющих по утрам.
приходи, даже если не знаешь куда идти -
я всегда
буду там.

давай просто забудем кто мы и кем мы были,
словно дети стирая границы чужих миров.
если все, что нам нужно - дорога и стены пыли,
что хранят на себе отпечатки пустых дворов,

почему мы еще не ушли, собирая звезды
в ледяные ладони, в промокшие рюкзаки,
провожая закат, сидя в маленьком придорожном
и прокуренном баре, где бодрые чудаки,

после черти какой по счету бутылки виски,
откровенно фальшивя, играют бессмертный джаз
и уставший ковбой, подпевая им по английски,
допивая свой ром, остается еще на час.

почему мы еще не уехали автостопом?
рейсы, рельсы, маршруты - америка, амстердам...
неумело цитируя Бродского, Уайльда, Блока...
присягая на верность столицам и городам,

обгоняя рассветы, срываясь на мостовые
босиком, чтоб увидеть, как дышит морская гладь,
как врываются чайки в открытые голубые
глаза неба {жаль, мы не умеем вот так летать}

и не важно в какой из вселенных потом проснемся,
потому что дом это не место, нет, люди - дом.
давай просто уйдем и не будем врать, что вернемся.
почему мы всегда остаемся...
давай уйдем?

и с каждым днем становится все труднее заставлять себя просыпаться по утрам,
когда рассвет с нежностью серной кислоты пускает корни в твое одиночество,
когда все, что в тебе осталось - не нужно/неважно, душевный хлам.
ты ставишь чайник, достаешь чашку, да только чаю совсем не хочется.

и дело даже не в вечном холоде, шумных соседях, плохом питании,
не в том, что время блюет секундами на кем-то вымытый влажный пол,
не в том, что нужно казаться взрослым, казаться сильным, хранить молчание,
и каждый вечер стирать подошвы о нервы спящих пустых дворов.

все дело в дырах внутри, в бессонницах, смешных законах, дурацких правилах
и в разделяющих расстояниях, где километры проходят нас.
в этой глупейшей необходимости вмещаться в рамки чужого "правильно",
когда нутро все твое отравлено желаньем выжить. не в этот раз.

пойми, все дело в этом безумии, в этой нехватке чего-то важного,
в этой нехватке чего-то нужного, чего-то, что ты всегда искал.
этот дурацкий "эффект отсутствия" скоро
прикончит тебя - бумажного,
а ты по-прежнему помнишь каждого, кого когда-то не удержал.

ты так надеешься, что отпустит, и, что эта буря внутри закончится,
чтоб попытаться украсть у утра совсем немного - хоть полчаса.
идешь на кухню и ставишь чайник, да только чаю совсем не хочется,
и вот бы завтра хватило силы на то, чтоб просто открыть глаза.

я чувствую тебя в каждом дышащем влажном камне,
в каждом дрожащем от холода лепестке
сонных деревьев, в которые ты касанием
передавала свой слепящий души свет.

я ощущаю во всем тебя, даже в водах,
в каждом течении полухмельной реки,
в каждом зерне, в каждом скомканном небосводе.
слышишь, я чувствую всю тебя, вопреки

всем и всему. в каждой вскрытой весною вене,
в каждом ударе сердца, пока я жив -
я ощущаю, ты в каждом моем мгновении,
в вдохах и выдохах полуживой души.

я тебя чувствую - это необратимо,
в каждой слезе, что ни разу не смел пролить,
в каждом несказанном слове. я одержим, я...
я так боюсь, что могу без тебя остыть.

я тебя чувствую в ломаном ритме пульса,
в каждом ударе сердца, вздымаясь ввысь.
все остальное неважно, ты слышишь, пусть все,
пусть все исчезнет. я чувствую тебя, жизнь.

говори со мной, когда в окна стучит туман,
когда я обесточен, выжат и в стельку пьян,
как отверженный морем, потерянный капитан,
обреченный ходить по суше, гасить огни,

устремивших свой взгляд на созвездия маяков.
представляешь, я месяц четвертый не вижу снов,
лишь брожу блеклой тенью по нервам чужих дворов,
вспоминая о волнах, бушующих там, вдали.

говори со мной, слышишь, пожалуйста, говори.

говори со мной, когда входит весна в дома,
когда рядом на край постели садится тьма.
да, я знаю, что завтра утром сойду с ума,
убегая от ветра в объятья хмельной зари,

только вряд ли она меня примет, ну ладно, пусть.
я боюсь оставаться один в этой тьме, боюсь.
и уже совершенно не в силах нащупать пульс;
я уже совершенно не в силах молчать, пойми.

говори со мной, слышишь, пожалуйста, говори.

говори со мной неуверенно, не спеша,
говори со мной, когда я не могу дышать,
когда мне остается до края последний шаг
и уже не спасают таблетки, весна, врачи.

а когда маяки станут выше, чем небосвод,
то за мною вернутся, чтоб снова забрать на борт,
но, прошу, пока я насовсем не покину порт
говори со мной, слышишь, пожалуйста, не молчи.

и ты учишься чувствовать кожей и не дышать.
привыкаешь к зиме и молчанью пустых квартир.
долго давишь в себе желание убежать,
задыхаясь стихами без смысла. пробел, пунктир.

забываешь записывать даты, менять замки,
а еще телефоны, события, имена.
заставляешь простуженный ветер считать шаги
по пустым мостовым. после жизни придет весна.

а пока уходи {если сможешь} черти маршрут.
кассы. рельсы. вокзалы. все кончено. уезжай.
тебя быстро забудут и вряд ли уже спасут.
у них руки холодные, лучше не подпускай.

забывай/забивай. оголяются провода.
от тебя остаются лишь строчки больных стихов.
ты устала менять почерк/станции/города.
расскажи, каково это, больше не видеть снов?

каково это, чувствовать море внутри себя,
а потом, разбиваясь о волны, идти ко дну
так и не дотянув до продрогшего декабря.
даже рыбы исчезли, оставив тебя одну.

и ты учишься чувствовать кожей и не дышать,
наблюдая сквозь окна, как гаснет твоя луна.
зима будет чертовски холодной. не убежать.
говорят, что потом, после жизни, придет весна.

Биг Мэн, 💪💪👁️💋

Нет, вы не знаете, нет, вы не слышали:
Снег — не вода, что замерзла над крышами,
Не непогода, не зимний трофей…
Снег — это тысячи маленьких фей.

Нет, вы не знаете, нет, вы не видели —
Феи похожи на бабочек издали:
Милые крошки, хрустальные ножки,
Белого цвета стучат босоножки.
Ночью, украдкой, седлая карету,
Феи несутся по белому свету!..

Вы не увидели (ночь была темная):
Феи, смеясь, танцевали под кленами
В платьях, похожих на светлые тучки,
Крепко держались за тонкие ручки.

В мире нуга разлилась или нега…
Хлопья пушистого белого снега,
В небо поднявшись, взлетают и тают.
Вьюги дома и дворы заметают.
Ветер котенком мурлычет у двери…

И уж которую зиму я верю
(ЧТО):
Снег — не вода, что замерзла над крышей,
Снег можно видеть и трогать, и… слышать…
Музыку вьюги играет Орфей…
Снег — это тысячи маленьких фей…


Алена Васильченко